— Я готов на все, чтобы только найти отца. Вы поможете мне?
— Я могу вам помочь и сделаю это, но сначала вы должны поспать. Потом мы позаботимся о том, чтобы одеть вас надлежащим образом. Было бы неплохо, если бы вы научились военному искусству бедуинов. Вы должны даже думать, как бедуин, и никому не доверять.
— Понимаю, что вы имеете в виду. Я пошел за этими убийцами доверчиво, как новорожденный ягненок, которого ведут на бойню.
— Вам еще многое предстоит узнать о здешних обычаях, друг мой. И, поверьте, охотников научить вас будет предостаточно.
Наконец у Майкла появилась реальная надежда на то, что ему удастся отыскать отца.
— Мне не терпится узнать все то, чему вы можете меня научить. Теперь я понимаю, что приехал в вашу страну плохо подготовленным.
— Хорошо, что вы поняли это. Но пустыня неохотно выдает свои секреты. Если ваш отец до сих пор жив, с ним ничего не случится, по крайней мере до тех пор, пока вы получше подготовитесь к его поискам. — Принц Халдун дружески похлопал Майкла по спине. — Все будет хорошо, мой друг. Да поможет нам Аллах!
14
Майкл с трудом сдерживал нетерпение. Время ничего не значило для жителей пустыни. С тех пор как он оказался в этом затерянном королевстве, минуло уже три недели, а он все еще находился от цели своего путешествия не ближе, чем до отъезда из Каира.
Майкл не ленился. Каждое утро он вставал на рассвете и без устали практиковался с лучшими воинами племени джебалия. Раны его зажили, правая рука становилась крепче день ото дня. Когда-то он занимался с лучшим в Европе учителем фехтования, и теперь прежние навыки пригодились ему. Ежедневно он тренировал свою ловкость и навыки. Верхом на лошади, скачущей галопом, он в мгновение ока выхватывал ятаган и разрубал дыню, подброшенную в воздух.
День его триумфа настал, когда Майклу удалось одолеть чемпиона джебалия в трех схватках подряд, и он был удостоен звания нового чемпиона. Майкл узнал также, что народ Халдуна щедр к тем, кто ему полюбился: после третьей победы зрители разразились восторженными криками в его адрес, но громче всех кричал его побежденный противник.
Майклу оказалось несложно привыкнуть к местной одежде, в которой он чувствовал себя гораздо менее скованно, чем в европейской. Его галабия и головная накидка были черного цвета, куфия удерживалась на голове тремя золотыми обручами, указывая на высокое положение своего владельца. Он сменил свои тяжелые английские ботинки для путешествий на легкую обувь бедуинов, гораздо больше подходившую для пустыни.
Город Камар-Гинина, что в переводе означало «лунный сад», был построен людьми джебалия семь веков назад. Многие из них были потомками освобожденных рабов, так что иногда здесь рождались дети с голубыми глазами и светлыми волосами. Майкл узнал также, что джебалия были могучими воинами и большинство бедуинских племен боялись их. Редко кто бросал им вызов, и никому не удавалось войти в город, не получив приглашения. Воины джебалия имели гордые и верные сердца, они были преданы в первую очередь племени и уже затем — семье.
Город питался двенадцатью подземными источниками и поэтому цвел подобно прекрасному саду. Пищи здесь было в избытке, а то, что не могло быть выращено или сделано в городе, покупалось у караванов, проходивших в трех днях пути отсюда.
Майкл подружился с Янни, отважным капитаном гвардии. Янни научил его многим способам выжить в смертоносной пустыне и тому, как найти путь домой, если ему когда-нибудь доведется заблудиться.
Услышав, что Янни собирается отправиться на встречу с караваном, Майкл вызвался поехать вместе с ним. Халдун согласился, что англичанин готов к первой экскурсии по пустыне.
В сопровождении своего эскорта Халдун ехал с ними до полудня, а перед тем, как повернуть обратно, улыбнулся и поднял руку в прощальном жесте.
— Янни, привези моего друга целым, — засмеялся он, — и гляди, чтобы он не поранил лицо, иначе женщины нашего города будут безутешны.
Двадцать мужчин, одетых в черное, ехали молча, но между ними возникли прочные узы товарищества. Ветер, никогда не утихавший в этих местах, мгновенно заметал песком следы, оставленные копытами лошадей.
Мышцы Майкла были напряжены, правая рука — тверда, он был исполнен уверенности, которой никогда не испытывал прежде. Он стал воином — обученным, закаленным, проверенным лучшими в мире бойцами. Его сердце не знало страха, и не было такого испытания, к которому он оказался бы не готов.
В первую ночь они разбили лагерь позади огромной песчаной дюны, и черные палатки слились с ночным небом. Часовые были расставлены на вершине барханов — так, чтобы заметить врага, откуда бы он ни появился. Иной раз Майклу казалось, что эти бедуины похожи на детей, которые смеются и наслаждаются жизнью. Этой ночью они пели и подшучивали друг над другом. К этому времени Майкл уже понимал их язык настолько, чтобы вместе с ними смеяться их шуткам.
На третий день путники уже приближались к караванной тропе. Не успели они подняться на вершину очередного холма, как Янни предупреждающим жестом поднял руку, и мужчины в молчании замерли на месте.
— Уши говорят мне, что нас ждут неприятности, — сказал он Майклу. — Ты слышишь звуки сражения?
Майкл отрицательно покачал головой, но, прислушавшись, и впрямь различил звуки скрещивающихся мечей. Не дожидаясь приказа, путники обнажили клинки и погнали лошадей к вершине холма.
Майкл скакал позади Янни — с мечом в руке и решительно сжав зубы.
Им хватило секунды, чтобы понять, что происходит. Караван оказался маленьким — всего в тридцать верблюдов, и торговцы безнадежно проигрывали схватку своим гораздо более многочисленным противникам.
Скатившись с последнего бархана подобно черному урагану, джебалия вступили в схватку, и, хотя разбойников все равно было больше, скоро весы удачи стали склоняться в сторону могучих джебалия. В один из моментов Майкл увидел, что со всех сторон окружен врагами. Он старался не размахивать мечом понапрасну: атака — отход, атака, атака… Пот заливал ему глаза, рукоятка меча стала скользкой от крови. Желание мести направляло его клинок, он рубил и пронзал противников, не думая ни о чем, кроме распалявшей его схватки.
Он более не был лощеным английским лордом. Вся шелуха цивилизованности облетела с него по мере того, как он дрался, убивая, чтобы не быть убитым. В его сердце не было места ни страху, ни жалости к тем, кто падал под лезвием его меча. Вскоре кто-то очутился за его спиной, и Майкл резко повернулся, чтобы лицом встретить противника.
— Дело сделано, друг мой, — рассмеялся стоявший там Янни. — Неужели ты не видишь, что мы победили?
